| Анна Гавриловна Бестужева-Рюмина | |
| Имя при рождении: |
Анна Гавриловна Головкина |
|---|---|
| Страна: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Отец: | |
| Мать: |
Домна Андреевна Дивова |
| Супруг: |
1. граф Павел Иванович Ягужинский 2. граф Михаил Петрович Бестужев-Рюмин |
Графиня А́нна Гаври́ловна Бесту́жева-Рю́мина (урождённая Голо́вкина, в первом браке — графиня Ягужинская; ум. 1751, Якутск) — дочь петровского канцлера Головкина, статс-дама Екатерины I, одна из центральных фигур заговора «Ботта—Лопухиных».
Анна Гавриловна родилась в семье Гавриила Ивановича Головкина и Домны Андреевны, урождённой Дивовой. По рождению она принадлежала к ближайшему царскому окружению. Дед Анны, боярин Иван Семёнович Головкин был двоюродным дядей царицы Натальи Кирилловны. Отец занимал пост государственного канцлера. В семье росло ещё 3 сыновей, Иван (1687—1734), Александр (1688—1760), Михаил (1699—1755), и 2 дочери, Наталья (1689—1726) и Анастасия (ум. 1735), замужем за Н. Ю. Трубецким. Точная дата рождения Анны Гавриловны неизвестна.
Фридрих Вильгельм Берхгольц отзывался о ней так:
| Она одна из самых приятных и образованных дам в России, говорит в совершенстве по-немецки и очень хорошо по-французски, принадлежит здесь также к искуснейшим танцовщицам и, кажется, очень весёлого характера. Но лицо её так сильно испорчено оспою, что она не может называться хорошенькою; сложена она, впрочем, прекрасно. |
3 октября 1723 года при участии Петра I и Екатерины Алексеевны был совершён сговор между Анной Гавриловной и генерал-прокурором Сената графом Павлом Ягужинским. Союз этот был необычен. Ягужинский был сыном лютеранского органиста, служившего в Лютеранской церкви в Москве[1]. Кроме того, лишь 21 августа 1723 года последовал указ Синода о разводе Ягужинского с первой женой Анной Фёдоровной Хитрово, которая была сослана в Переяславль-Залесский (Федоровский) монастырь, где она умерла в 1733 году. Но это не помешало сговору, и 10 ноября была отпразднована пышная свадьба. Этот брак был более удачен; Г.- Ф. Бассевич писал, что Ягужинский «настолько же был доволен своей второй супругой, насколько император своей»[2]. Анна Гавриловна оказалась верной помощницей своего супруга.
В мае 1725 года по случаю бракосочетания царевны Анны Петровны и герцога Голштинского назначена статс-дамой. В 1736 году графиня Анна Ягужинская овдовела.
В 1742 году брат Анны Гавриловны, Михаил Гаврилович (1699—1755), был обвинён в государственной измене и приговорён к смертной казни, которая позднее была заменена императрицей Елизаветой Петровной ссылкой на вечное поселение в Сибирь.
В мае 1743 года Анна Гавриловна вышла замуж за знаменитого дипломата Михаила Петровича Бестужева-Рюмина (1688—1760), брата вице-канцлера А. П. Бестужева. В этом же году она оказалась замешана в салонный заговор против Елизаветы Петровны.
Скончалась Анна Гавриловна Бестужева-Рюмина в Якутске в 1751 году. Декабрист А. А. Бестужев-Марлинский писал в 1833 году:
| Не знаю, писал ли я вам, что нашёл в Якутске могилу Анны Гавриловны Бестужевой, умершей там в ссылке с вырезанным языком. На ней не было уже и креста. … Для первой хотел я своими руками высечь камень, с сердцем в терновом венке посредине; но прежде чем привезли хорошую плиту, я должен был выехать, — страдать за другими горами[3]. |
Летом 1743 года в Петербурге был раскрыт «заговор» против Елизаветы Петровны, во главе которого стояло семейство Лопухиных. Разговор подполковника Ивана Лопухина с поручиком Бергером о недовольстве правлением императрицы стал поводом для доноса в Тайную канцелярию. После применения пыток Лопухин оговорил многих невинных людей, в том числе и свою мать — Наталью Фёдоровну[4]. Он показал:
| В Москве приезжал к матери моей маркиз Ботта, и после его отъезда мать пересказывала мне слова Ботты, что он до тех пор не успокоится, пока не поможет принцессе Анне. Ботта говорил, что и прусский король будет ей помогать, и он, Ботта, станет о том стараться. Те же слова пересказывала моя мать графине Анне Гавриловне Бестужевой, когда та была у нее с дочерью Настасьею. |
Лопухина подтвердила факт разговора:
| Слова, что до тех пор не успокоится, пока не поможет принцессе Анне, я от него слышала и на то ему говорила, чтоб они не заварили каши и в России беспокойств не делали и старался бы он об одном, чтоб принцессу с сыном освободили и отпустили к деверю ее, а говорила это, жалея о принцессе за ее большую ко мне милость. Ботта говорил также, что будет стараться возвести на русский престол принцессу Анну, только я на это ему, кроме объявленного, ничего не сказала. … С графинею Анною Бестужевою мы разговор имели о словах Ботты, и она говорила, что у нее Ботта то же говорил. |
После этого Бестужева была также допрошена, однако она показала:
| Говаривала я не тайно: дай бог, когда бы их (Брауншвейгскую фамилию) в отечество отпустили! |
Дочь Бестужевой подтвердила показания Лопухиных, показания же самой Анны Гавриловны были уклончивы.
После допросов Лопухины и Бестужева были помещены в крепость, а Настасья Ягужинская отправлена домой под надзор[5]. 17 августа графиня Бестужева была поднята на дыбу, но новых показаний она не дала. Лесток, стремившийся с помощью этого скандала, в котором оказались замешаны ближайшие родственники Бестужева, свергнуть вице-канцлера[4], успеха не имел. Даже Михаил Бестужев-Рюмин к расследованию не привлекался, хотя во время следствия и содержался под караулом[6]. Анна Гавриловна в своих показаниях, полученных при помощи пыток, не упомянула мужа и деверя.
19 августа 1743 года был вынесен приговор:
| Лопухиных всех троих и Анну Бестужеву казнить смертью, колесовать, вырезав язык. |
Бестужевой вменялось в вину, что она несмотря на милости императрицы, желала возвращения Анны Леопольдовны и «по злобе на государыню за брата Михаила, отправленного в ссылку, таила к ней ненависть». Впрочем, 28 августа Елизавета Петровна смягчила приговор, заменив казнь на ссылку в Сибирь. 31 августа у здания Двенадцати коллегий приговор был приведен в исполнение. Бестужеву били кнутом, вырезали язык и отправили в ссылку в Якутск.
Лопухина во время допросов оговорила и свою подругу Бестужеву. Приговор был суров: вырвать язык, избить кнутом и на каторгу отправить. Лопухину секли так: раздели догола при всём честном народе, помощник взял жертву и закинул себе за спину. Палач ударил всего три раза — два положил параллельно друг другу, а один горизонтально. Кожа со спины Лопухиной отошла и, как юбка, закрыла ей ягодицы. А Бестужева «побраталась» с палачом, подарила ему крест — этот момент показан в фильме про гардемаринов. И палач ударил её так, что на спине не осталось ни одного шрама, а язык только чуть-чуть прихватил. В итоге после нескольких лет каторги женщин снова приняли ко двору. И была Лопухина совершенным инвалидом, а Бестужева так же «хороша собой»— Валентина Оберемко. Как пытали на Руси»[7]
В 1749 году М. П. Бестужев-Рюмин вступил во второй брак с вдовой австрийского обер-шенка Гаугвица. Но и этот брак не принёс ему счастья. Его супруге было запрещено въезжать в пределы Российской империи[6].
Все дети от первого брака[8]:
Головкина, Анна Гавриловна.