«Всеправославный конгресс» (греч. Πανορθόδοξον Συνέδριον) — самоназвание проходившего с 10 мая по 8 июня 1923 года в Константинополе совещания представителей ряда поместных Православных Церквей, созванного по инициативе Константинопольского патриарха Мелетия IV (Метаксакиса).

Предыстория конгресса

На сессии 20 мая 1919 года Греческий Синод единогласно принял мнение Мелетия, согласно которому правительство свободно в своём стремлении принять Григорианский календарь, а Церковь, до утверждения нового, научно более точного, календаря, следует Юлианскому календарю. На этой сессии Мелетий заявил: «Положение Церкви в России изменилась, и возможность сближения с Западом более предпочительна. Мы считаем необходимым провести срочную календарную реформу». После своего избрания на Константинопольский Престол Мелетий издал «Послание Благословенным и Честным Церквам Александрии, Антиохии, Иерусалима, Сербии, Кипра, Греции и Румынии», в котором заявил: «Вопрос о календаре возник давно, но приобрёл особую важность в настоящее время. Необходимость использования общего единого календаря, известного Европе и Америке, становится всё более и более очевидной. Одно православное правительство за другим приняло „европейский календарь“. Неудобство использования двух календарей в общественной жизни очевидно. Следовательно, желание найти и ввести общий календарь для общественной и религиозной сферы возникло со всех сторон. Это необходимо не только для того, чтобы православные могли гармонично действовать как граждане и как христиане, но и для усиления вселенского христианского единства. Мы призваны к этой задаче во имя Господа совместным празднованием Его Рождества и Воскресения».

В этом послании Мелетий призывает каждую автокефальную Церковь прислать одного-двух представителей в состав комиссии на созываемый вскоре после Пасхи собор в Константинополе для решения календарного и других важных церковных вопросов^[1]. Поместные Церкви очень прохладно отнеслись к этому решению; старейшие патриархии: Антиохийская, Александрийская, Иерусалимская никого не прислали в Константинополь, не поехали на собор и представители Московского патриархата.

Участники

В заседаниях принимали участие сначала всего 10, а потом и вовсе 9 человек^[2]:семь (после пятого заседания шесть) епископов, один архимандрит и двое мирян.

• От Константинопольской патриархии: патриарх Мелетий (Метаксакис) — председатель, Кизический митрополит Каллиник, Василий Антониадис — мирянин, профессор Халкинского богословского института.
• От Кипрской Церкви: Никейский митрополит Василий (впоследствии Константинопольский патриарх).
• От Сербской Церкви: Черногорский и Приморский митрополит Гавриил (впоследствии Сербский патриарх), доктор Милутин Миланкович — мирянин, профессор математики и механики в Белградском университете.
• От Элладской Церкви: Драчковский митрополит Иаков.
• От Румынской Церкви: архимандрит Юлий (Скрибан).
• Архиепископ Алеутский и Северо-Американский Александр (Немоловский) и архиепископ Кишинёвский Анастасий (Грибановский) из РПЦЗ. Последний на пятом заседании в знак протеста покинул конгресс и больше в нём не участвовал.

На конгрессе отказались присутствовать представители трёх старейших после Константинопольского патриархатов: Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского. Не участвовали в конгрессе и Московская Патриархия, Синайская архиепископия, а также Болгарская Православная Церковь (Константинопольская Патриархия тогда считала её схизматической). Надо отметить отсутствие там не только более половины поместных Православных Церквей, но и сомнительные полномочия самих участников. По мнению профессора Сергея Троицкого, богослова и канониста, выяснявшего церковно-правовую сторону рассматриваемого вопроса, члены конгресса не имели права выражать мнение своих Церквей, по причине того что поместные Церкви тогда ещё не выработали на основании предварительно созванных местных архиерейских соборов своё определение по вопросам, вошедшим в программу конгресса. При этом положении делегаты могли по существу выражать «только своё частное, личное мнение» или, в лучшем случае, мнение своих Синодов, которые однако не имели права решать общецерковные канонические, а ещё менее — догматические вопросы. Профессор Троицкий оценивает с церковно-правовой точки зрения «Всеправославный» конгресс как «частное собрание нескольких лиц, которые поставили перед собою задачу рассмотреть некоторые вопросы, волнующие в настоящий момент Православную Церковь, и выразить своё мнение по этим вопросам». Однако, вопреки этой канонической неправомерности конгресса в отношении состава и полномочий, патриарх Мелетий самоуверенно заявил в одном из своих выступлений: «Мы работаем как комиссия всей Церкви».

Деяния и решения конгресса

Всего было 11 заседаний (деяний) конгресса. Вопросами обсуждения были: Новоюлианский календарь и его принятие и вопросы связанные с календарём, препятствия к браку, вопрос брака клириков (епископский чин и брак, второй брак клириков, рукоположение до брака), вопрос перенесения праздников на ближайшее воскресение, сокращение служб, ревизия постов, cколь часто надо созывать Всеправославные соборы, причины расторжения брака, условия, в которых возможны смешанные браки, возрастная граница для рукоположения в дьякона, священника и епископа, как принимать римокатолических клириков, желающих начать брачную жизнь, внешний вид клириков в обществе.

Решения на конгрессе были приняты следующие^[1]:

1. Об исправлении юлианского календаря и об определении празднования Св. Пасхи «на основании астрономических вычислений».
2. Всеправославный собор в Константинополе поручает Вселенскому Патриархату объявить народу после обмена мнениями с другими православными церквами, что православные желают принять в будущем новый календарь, в котором число дней в неделе (то есть семь) будет сохранено, хотя это мнение может быть изменено, если другие церкви согласятся принять новый календарь, в котором количество дней недели изменится. По согласованию с другими церквами может быть также принято решение о праздновании Пасхи в фиксированный день, соответствующий историческому дню Воскресения Господа, который определяется «научными методами».
3. Священники и диаконы могут жениться после рукоположения.
4. Разрешается второй брак вдовым священникам и диаконам.
5. Определения разнородного содержания: о нижней границе возраста рукоположения в три степени священства; о волосах и внешнем виде клириков; о сохранении монашеских обетов; о препятствиях к браку; о праздновании памяти святых в течение недели как присутственных днях(поместные церкви призываются принять отдельные решения о праздновании дней Святых в будние дни, до принятия нового календаря, в котором празднование дней Святых будет происходить только в воскресенье, чтобы уменьшить количество праздников.); о постах.
6. О праздновании 1600-й годовщины Первого Вселенского Собора в Никее (325—1925 гг.); поручить Вселенскому патриархату взять на себя инициативу по созыву «вселенского собора» для решения спорных вопросов.
7. По вопросу о решении живоцерковнического собора, бывшего в Москве в июне 1923 г., который лишил сана находящегося в тюрьме Всероссийского патриарха Тихона.^[3]

Рецепция решений конгресса

После конгресса необходимо, чтобы его решения были приняты всеми поместными церквями, для этой цели патриарх Мелетий IV не стесняется прибегнуть и к обману, чтобы достичь свои реформаторские цели. Письмом от 10.7.1923 г. он пытается обмануть Финляндского архиепископа Серафима, что новое времяисчисление принято для церковного употребления согласно якобы общему мнению и решению Православных Церквей. Таким же способом был введён в заблуждение и русский патриарх Тихон. Считая, что календарная реформа воспринята всей Православной Церковью, он издает распоряжение ввести новый календарь в Русской Православной Церкви. Народ, однако, решительно воспротивился этому нововведению. Когда же впоследствии выяснилась истина, патриаршее распоряжение было отменено. От имени русских иерархов Заграницей Киевский митрополит Антоний объявил, что решения Константинопольского конгресса «о реформе церковного календаря не могут быть приняты Русской Православной Церковью Заграницей, поскольку они противоречат свв. канонам и древней церковной практике, освящённой Вселенскими соборами»^[3]. Первое, второе, третье, четвёртое и пятое решение конгресса не могли были приняты духовенством по причине того, что они вступали в полное противоречие с решениями с церковным Преданием и канонами Вселенских соборов (26-м Апостольским правилом, 3-м и 6-м правилами VI Вселенского собора и т. д.). Рецепцию решения конгресса в Православной Церкви не прошли.

Последствия конгресса

В результате конгресса часть Православных поместных Церквей перешла на новый стиль, а другая часть сохранила старый, кроме того в Православной Церкви возник раскол, образовалось множество иерархий, прекративших молитвенное и евхаристическое общение с новостильными иерархиями. Причиной раскола являются несколько вещей, выдвигаемых старостильниками при неприятии решений конгресса:

1. Конгресс не выражал мнения всей полноты церкви и был не легитимным по составу
2. Главные действующие лица конгресса Мелетий и Василий — члены масонской ложи,^[4][5] и по мнению противников конгресса проводили реформу в интересах экуменизма, а не православия^[3][6],
3. Решения конгресса о браках (второбрачие духовенства, разрешение жениться духовенству после хиротонии) противоречат канонам Вселенских соборов,^[1]
4. Новоюлианский календарь совпадает с Григорианским календарём и такое тождество будет в ближайшие 800 лет, до XXIX века, поэтому старостильники считают что принят по сути Григорианский календарь, принятие которого воспрещено решением Великого Константинопольского собора 1583 года, в котором сказано:

Примечания