| Бои на Северном Кавказе (ноябрь 1918 — февраль 1919) | |||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Гражданская война в России | |||||||||
|
|||||||||
| Противники | |||||||||
| Добровольческая армия→ВСЮР | 11-я армия 12-я армия |
||||||||
| Командующие | |||||||||
| А. И. Деникин П. Н. Врангель |
М. С. Свечников И. Ф. Федько В. М. Крузе М. К. Левандовский |
||||||||
| Силы сторон | |||||||||
| ок. 25 тыс. | 80—90 тыс. | ||||||||
Бои на Северном Кавказе (ноябрь 1918 — февраль 1919) — боевые действия между частями Добровольческой армии (затем ВСЮР) и советскими 11-й и 12-й армиями по окончании Второго Кубанского похода. Закончились полным разгромом красных войск и освобождением от большевиков восточной части Северного Кавказа.
Сразу же вслед за взятием Ставрополя Деникин реорганизовал структуру армии, развернув дивизии в корпуса. Генерал П. Н. Врангель стал командиром 1-го конного корпуса (6 200 штыков и шашек, 20 орудий), в который, кроме 1-й конной дивизии, командиром которой стал С. М. Топорков, вошла 2-я Кубанская дивизия С. Г. Улагая, сводная конная бригада генерала Чайковского и 3-я пластунская бригада генерала Ходкевича. 1-й армейский корпус Б. И. Казановича (6 800 штыков и шашек, 21 орудие) состоял из 1-й дивизии генерала А. П. Колосовского[1] и 1-й Кубанской дивизии генерала В. Л. Покровского. Корпусу предстояло действовать в гористой местности к югу от железной дороги Ставрополь — Петровское, 1-му конному — к северу, в более равнинной.
3-й корпус В. П. Ляхова (10 тыс. штыков и шашек, 30 орудий, 4 бронепоезда) занимал фронт по обе стороны Владикавказской железной дороги против станции Курсавки, а правым флангом подходил на переход к железной дороге Кисловодск — Минеральные Воды. В состав корпуса входили 1-я (Я. А. Слащева) и 2-я (А. А. Геймана) пластунские бригады, 1-я Кавказская казачья дивизия А. Г. Шкуро, Черкесская дивизия Султан-Клыч-Гирея, Терский отряд и Баталпашинские ополчения. Корпус был недавно сформирован и в основном состоял из ополченцев.
1-й корпус стоял у Сергиевки, выдвинув передовые части против Медведского и Александровского. Левее, в районе Петровского действовал 1-й конный корпус. Еще левее, в степях к югу от Маныча в районе Большой и Малой Джалги, Винодельного и Предтеча оперировал отряд генерала С. Л. Станкевича (2-3 тысячи, 4 орудия).
Всего в Кавказской группе Добровольческой армии было 25 тыс. человек при 75 орудиях.
После поражения под Ставрополем красные отступали по двум главным направлениям: Таманская группа — на северо-восток, к селу Петровскому, а группа Гудкова — на восток к Бешпагиру. 21 ноября Таманская армия была объединена с 11-й, и большая часть войск сведена в 4 пехотных и 1 кавалерийский корпус. Обе Таманские пехотные дивизии и артбригада вошли в состав 1-го Таманского пехотного корпуса.
Силы большевиков располагались полудугой на фронте Заветное — Петровское — Ремонтное — Приютное — Сухая Буйвола — Дубовый — Курсавка — Воровсколесская — Кисловодск — Нальчик. Тылом 11-я армия упиралась в безводную Прикаспийскую степь, где не было оборудованных сообщений и складов с припасами. С основной базой — Астраханью, связь поддерживалась военной дорогой протяжением в 400 км, проходившей сначала параллельно фронту армии через Георгиевск — Святой Крест — Яшкуль и далее на Астрахань. Регулярного снабжения по этой трассе наладить не удалось.
Малочисленная 12-я армия (7 тыс. штыков и 2 тыс. сабель) занимала после подавления Терского восстания фронт от Грозного через Кизляр до станции Теречное на Каспийском море в направлении на Петровск-Порт.
Владикавказ с прилегающим районом был занят небольшими отрядами и ингушскими войсками, будучи связующим звеном между 11-й и 12-й армиями[2].
Отступив в район Петровского, большевики объявили на незанятой еще Деникиным части Ставропольской губернии мобилизацию всех мужчин до 40 лет[3], что позволило довести численность армии до 70 тыс. человек.
Перед Врангелем была поставлена задача разгромить Таманскую группу и овладеть железнодорожным узлом Петровское. 21 ноября одновременной атакой 1-й конной дивизии с юга и 2-й кубанской дивизии с запада добровольцы овладели Тугулуком и Казинкой. Разбитый неприятель бежал на Константиновку и Кугульту, оставив большое количество пленных и военной добычи. 23 ноября, преодолев отчаянное сопротивление красных, части корпуса овладели Константиновкой и Благодатным. 24 ноября после ожесточенного боя Врангель захватил Петровское.
На следующий день красные контратаковали и выбили Врангеля из Петровского. Только после четырех дней тяжелых боев добровольцам удалось прорвать большевистский фронт и противник обратился в бегство, пытаясь уйти за Калаус. Значительное число красных было изрублено, многие потонули в реке, части корпуса вновь овладели Петровским и в последующие дни закрепились на высотах к северу и востоку от села.
Между тем Казанович, встречая упорное сопротивление, продвигался медленно и к 24 ноября подошел лишь к селу Спицевка, которое противник продолжал прочно удерживать. В течение девяти дней 1-й армейский корпус безуспешно атаковал в районе Бешпагира группу Гудкова. Врангель решил использовать выдвинутое положение своих частей и помочь Казановичу. 4 декабря, оставив заслоном на фронте Донская Балка — Петровское — Николина Балка 2-ю кубанскую дивизию, ночным маршем двинул 1-ю конную дивизию и сводную бригаду под общим начальством Топоркова на юг, и на рассвете 5-го ударил у Спицевки в тыл красным. Противник был разбит наголову, оставив 2 000 пленными, 40 пулеметов, 7 орудий и огромный обоз.
1-й армейский корпус к вечеру 5 декабря вышел к реке Калаус. Группа Гудкова была смята одновременной атакой с фронта 1-й дивизией, а с юга — кубанцами Науменко, обошедшими большевиков долиной реки Горькой. Потеряв более трех тысяч пленными и бросая орудия, красные бежали на восток. Казанович преследовал их за Калаус на расстояние двух переходов и только к 7 декабря был ими остановлен на линии села Медведского.
Утром того же дня таманцы вновь перешли в наступление у Петровского, но были контратакованы Топорковым, отброшены за Калаус, прижаты к скалистому гребню у Донской Балки и наголову разбиты. Было взято 1 500 пленных, 30 пулеметов и батарея. В ходе преследования в течение четырех дней было взято 3 500 пленных, 70 пулеметов, 11 пушек и большое число обозов.
Деникин телеграммой поздравил Врангеля с успехом и произвел его в генерал-лейтенанты. Врангель, в свою очередь, представил к повышению Топоркова, Улагая и Науменко.
Тем временем в начале декабря Ставропольская группа красных перешла на севере губернии в наступление против донцов и частей Станкевича, отбросив последнего почти до железнодорожной линии Торговая — Великокняжеская, и создав угрозу железной дороге Торговая — Екатеринодар.
7 декабря Деникин поставил перед войсками ближайшую задачу. Отряд Станкевича был подчинен Врангелю с заданием разбить Ставропольскую группу красных, отбросить ее за реку Калаус и прикрыть Торговую. Казанович наступлением на Благодарное должен был обеспечить Врангеля с фланга. Ляхову было предписано наступать на фронте Кисловодск — Минеральные воды для овладения Минераловодской группой.
Следствием этой директивы стали тяжелые бои, продолжавшиеся с переменным успехом с 8 декабря по 2 января.
После неудач в боях у Петровского И. Ф. Федько был заменен во главе 11-й армии немцем В. М. Крузе. В ноябре армия усилилась частями, освободившимися после подавления Терского восстания, в том числе Терской дивизией и Кабардинской бригадой.
В начале декабря 11-я армия располагалась четырьмя группами:
1. Манычская группа (ставропольские дивизии) — 15 тысяч, против генерала Станкевича, между Манычем и селом Овощи и к востоку от Петровского.
2. Благодарненская группа (таманские дивизии) — 10 тысяч, против правого фланга Врангеля и левого — Казановича, впереди Благодарного.
3. Александровская группа (бывшая Гудкова) — 10 тысяч, против правого фланга Казановича, впереди села Александровского.
4. Терская группа — до 25 тысяч, против Ляхова, от Курсавки до Кисловодска.
8 декабря был образован Каспийско-Кавказский фронт (на территории Нижней Волги, северного и западного побережья Каспийского моря и Северного Кавказа) в составе 11-й и 12-й армий и Астрахано-Каспийской флотилии. По указанию В. И. Ленина к декабрю 1918 в Астрахани были созданы значительные запасы патронов (около 11 млн. штук) и снарядов (до 21 тыс. штук). Однако, находясь в Астрахани, командование фронта не знало действительного состояния 11-й армии, а также войск Деникина, а потому отдавало заведомо невыполнимые распоряжения, вроде наступления на Армавир и Тихорецкую.
Общее количество своих сил командующий фронтом М. С. Свечников определял в 150 000 бойцов, из них на фронте — до 60 000 при 80—100 орудиях, в обозах, тыловых гарнизонах и на военных дорогах — до 30 000, больных и раненых — 40 000 и, наконец, дезертиров до 20 000[4].
Корпусная организация не соответствовала принятой в Красной армии, а потому в декабре 1918 — январе 1919 была проведена реорганизация, в ходе которой все войска 11-й армии были сведены в дивизии трехбригадного состава по три пехотных полка в каждой бригаде. 1-я ударная Шариатская колонна была преобразована в 1-ю стрелковую дивизию[5], части 9-й колонны[6] и Невинномысского боевого участка — во 2-ю стрелковую дивизию. Таманская армия сводилась в 3-ю Таманскую стрелковую дивизию. Ставропольские войска вошли в состав 4-й стрелковой и 1-й Ставропольской кавалерийской дивизий, кавалерийский корпус реорганизован во 2-ю Ставропольскую кавдивизию.
По распоряжению РВС 11-й армии 13 декабря соединенные войска Ставропольского фронта были переименованы в войска Северного фронта, а штаб Советско-Таманской армии — в штаб Северного фронта 11-й армии.
В середине декабря был создан Совет обороны Северного Кавказа во главе с Г. К. Орджоникидзе.
Выполняя директиву Деникина, Врангель перешел в наступление на севере против 4-й стрелковой дивизии красных[7], выставив заслон в южном направлении, против Благодарненской группы противника. Двигаясь обоими берегами реки Калаус, 1-й конный корпус разбил большевиков у Николиной Балки, Предтечи и Винодельного. Под угрозой быть прижатыми к болотистому Манычу красные начали поспешный отход на восток. Генерал Станкевич также перешел в наступление. К 14 декабря, выполнив задачу очищения северного района, войска Врангеля заняли широкий фронт Петровское — Винодельное — Кистинское. Сам он, полагая, что разбитый противник в ближайшее время активных действий не предпримет, временно сдал командование Улагаю и уехал в Екатеринодар. 18 декабря красные вновь атаковали на фронте Кистинское — Дербетовское, но были отброшены.
Наступление 1-го армейского корпуса против Благодарненской группы[8] продвигалось медленно, так как в центре против Казановича стояла Таманская группа, самая сильная у большевиков. Только на правом фланге 1-я дивизия Колосовского добилась успеха, разбив 19 декабря у Александровского две бригады противника.
На Минераловодском направлении войска также продвигались медленно из-за гололедицы, сильных морозов и снежных буранов. 11 декабря Ляхов занял Барсуки; к 16 декабря части Шкуро вышли на фронт севернее станции Курсавка, которую взяли 27-го после жаркого боя, атакой пластунов при поддержке бронепоездов, с одновременным ударом в тыл дивизией Шкуро.
Большевистское главное командование 19 декабря поставило перед Каспийско-Кавказским фронтом задачу: развить наступление на Тихорецком и Владикавказском направлениях, окончательно закрепить за собой Кизлярский район, после чего наступать на Петровск и Темир-Хан-Шуру, вступив в соглашение с горскими племенами. На практике только 11-я армия смогла перейти в наступление.
Подготовка к операции продолжалась всю вторую половину декабря. Реорганизованные части 11-й армии, пополнившись мобилизованными и подкреплениями, пришедшими из Астрахани и с Терека, и достигнув числа в 88 000 бойцов, развернулись на фронте Дивное — Предтеча — Калиновское — Крухта — Султанское — Курсавка — Воровсколесская — Кисловодск — Нальчик, общим протяжением 250 км.
Командование армии предполагало нанести главный удар левым флангом, чтобы, заняв Баталпашинск, Невинномысскую и Темнолесскую, перерезать железную дорогу Ставрополь — Армавир, рассечь фронт добровольцев и попытаться окружить и уничтожить их основные силы в районе Ставрополя.
28 декабря началось решительное наступление красных по всему фронту от Кавказских гор до Маныча, и вскоре положение Добровольческой армии оказалось близким к катастрофе. На левом фланге большевики были, хотя и с трудом, сдержаны корпусом Врангеля. Однако на Невинномысском и особенно на Ставропольском направлениях, где наносился главный удар, красные, используя подавляющее численное превосходство, нанесли тяжелые поражения корпусам Ляхова и Казановича.
Казанович во второй половине декабря все усилия направил для фронтального прорыва в направлении на Медведское, которое атаковал и взял 28-го числа. Но уже через два дня таманцы большими силами перешли в контрнаступление со стороны Благодарного, и 1-й армейский корпус, понеся громадные потери, был отброшен к реке Калаус. По донесению Казановича, его части, в случае продолжения наступления противника, были не в состоянии долгое время оказывать сопротивление. Могла возникнуть угроза Ставрополю.
Резервов в тылу не было, кроме пополнявшегося в Екатеринодаре Корниловского ударного полка, что для такого фронта являлось совершенно недостаточным. Особенно безвыходным казалось положение 2—3 января, когда корпус Казановича, отошедший в районе села Сергиевского на реку Калаус, насчитывал в своем составе всего около 600 штыков (два полка — Марковский и Кубанский стрелковый) и 800—900 шашек (1-й конный генерала Алексеева и 2 казачьих полка), а против него была Таманская группа красных, силою около 20 тысяч штыков и шашек.
29—30 декабря, одновременно с наступлением на Казановича, Терская группа красных повела общее наступление на корпус Ляхова при сильной артиллерийской поддержке. В направлении Владикавказской железной дороги это наступление было остановлено бронепоездами и контратаками кубанцев Шкуро и черкесами и кабардинцами Бековича-Черкасского. На всем фронте корпуса развернулись бои с переменным успехом, станицы Боргустанская, Суворовская, Воровсколесская, станция Курсавка несколько раз переходили из рук в руки.
К 4 января положение стало критическим. Красные овладели Боргустанской, Суворовской и Бекешевской, и наступали на Баталпашинск, где едва держались черкесы Султан-Клыч-Гирея. В случае падения Баталпашинска и отхода добровольцев на левый берег Кубани красные выходили в тыл корпусов Казановича и Врангеля.
На фронте 1-го конного корпуса красные еще 24 декабря начали наступление от Овощи на Камбулат бригадой пехоты и кавалерии, а 27-го — всей Манычской группой (до 15 тыс.) на фронте Кистинское — Предтеча, охватывая Петровское с севера. Большевики овладели Кистинским и Винодельным и быстро продвигались на запад. Деникин попросил Врангеля вернуться на фронт. Тем временем Улагай сосредоточил войска к югу от Винодельного, после чего направил удар во фланг наступавшим красным, нанес жестокое поражение их левому флангу, захватив много пленных и пулеметов, и вновь овладел Винодельным. Прибыв в Винодельное, Врангель отдал приказ генералу Станкевичу также перейти в наступление. В течение последующих трех дней Улагай нанес ряд сильных ударов по средней колонне красных у Винодельного и Дербетовского, отбросив большевиков далеко за Дивное.
Врангель предложил обойти с тыла группу красных, наступавших в районе Медведское — Шишкино, и ударить по ней. Деникин согласился с этим планом. На фронте от села Покровского до Маныча (свыше 120 километров) было оставлено всего 2—3 конных полка, весь остальной корпус (около 10 полков) двумя тяжелыми ночными маршами по невылазной ставропольской грязи был переброшен в район Петровское — Донская Балка. Отряд Станкевича и бригада Н. Г. Бабиева (Корниловский конный и стрелки полковника Чичинадзе) прикрывали левый фланг от Маныча (Киевское) до Овощи.
Сосредоточив к юго-востоку от Петровского екатеринодарцев, линейцев, лабинцев, уманцев, запорожцев и пластунов, под общим начальством произведенного в генералы Топоркова, Врангель приказал ему утром 3 января совершить бросок на Александрию и, выйдя в тыл Таманской группе красных, атаковать ее в направлении Шишкино — Медведское. Наблюдать за операцией прибыл Деникин с представителями Англии и Франции генералом Пулем и капитаном Фуке.
Масса конницы (не менее 4 тыс. шашек при 10—15 орудиях), руководимая лично генералом Врангелем, нанесла внезапный стремительный удар с севера в обход правого фланга таманцев, в районе Сухой Буйволы. Атака 1-го конного корпуса, который красные считали разбросанным на громадном фронте до Маныча, был для них полной неожиданностью. Перегруппироваться они не смогли, так как наступление Врангеля развивалось стремительно, придясь во фланг и даже в тыл противнику. Корпус Врангеля, поддержанный дивизией Покровского[9], действовавшей на левом фланге корпуса Казановича, занял Сухую Буйволу, Шишкино и Медведское. Части таманцев на всем фронте отходили в направлениях на Благодарное, Елизаветинское и Новосельцы. День 3 января стоил красным 1000 пленных, 65 пулеметов и 12 орудий.
В ходе преследования за два дня было взято 1—2 штаба дивизии, несколько полковых штабов, тысячи пленных и десятки орудий. Управление войсками было потеряно, так как штаб Таманской дивизии бежал на восток в Святой Крест. Части были предоставлены сами себе и, несмотря на зачастую героическое сопротивление, гибли под ударами численно более слабых, но хорошо управляемых белых войск. Через несколько дней Таманская дивизия бежала в восточном направлении на Святой Крест и Минеральные воды, превращаясь в дезорганизованную толпу.
Прорыв Врангеля отрезал действовавшую на правом фланге 4-ю стрелковую дивизию от основных сил, была потеряна связь Таманской дивизии со штабом армии. 11-я армия оказалась рассеченной на две части, одна из которых отступала на Святой Крест и Элисту, другая — на Грозный и Кизляр.
Приказом Деникина 1-й армейский корпус Казановича, 1-й конный корпус и отряд генерала Станкевича объединялись в отдельную армейскую группу под начальством Врангеля.
Ему ставилась задача, удерживая фронт Маныч — Петровское и развивая достигнутый 3 января успех, овладеть главной базой Таманской армии Святым Крестом и в дальнейшем, закрепившись там, действовать в тылу Минераловодской группы красных, скованной с фронта наступающими вдоль Владикавказской железной дороги частями генерала Ляхова.
Оставив в районе Камбулат — Малые Айгуры отряд полковника Бабиева в составе двух конных и стрелкового полков для прикрытия села Петровское и железной дороги на Ставрополь, Врангель направил Улагая с его 2-й кубанской и одной бригадой 1-й конной дивизии для преследования противника, отходившего на Благодарное и далее на Святой Крест.
Топоркову и Казановичу он приказал перейти в общее наступление на фронте Александровское — Новоселица и далее на юго-восток. Части Врангеля 6 января, преследуя большевиков, овладели Благодарным, в районе которого и был сосредоточен корпус.
Красные, пытаясь выйти из тяжелого положения, предприняли отчаянную попытку приостановить наступление Врангеля. 8 января 4-я дивизия, сосредоточив силы в районе Казгулак — Овощи, обрушилась на отряд полковника Бабиева и после тяжелого двенадцатичасового боя оттеснила его к самому Петровскому. Не имея свободных резервов, Врангель просил помощи у Деникина и ему были переданы расположенные в Ставрополе Корниловский ударный и 3-й Сводно-кубанский казачий полки.
К вечеру 9-го Врангель остановил красных в семи километрах от Петровского. 10 января Бабиев, усиленный корниловцами и своднокубанцами, занял Малые Айгуры и Камбулат. Произведя перегруппировку, он через сутки ночным переходом выдвинулся к Казгулаку, где снова разбил противника и захватил более тысячи пленных. Последние, в значительном числе недавно насильно мобилизованные большевиками, сами выразили желание стать в ряды добровольцев, и в тот же день в числе пятисот человек сражались в рядах Корниловского ударного полка. Не задерживаясь в Казгулаке, полковник Бабиев в тот же день выступил к селению Овощи и к вечеру, после короткого и горячего боя, овладел последним, вновь захватив пятьсот пленных. На следующий день, 13 января, Бабиев занял село Маштак-Кулак, где и довершил разгром противника. Остатки 4-й дивизии красных бежали в степь на Элисту и Яшкуль.
11 января Северо-Кавказская советская республика, потерявшая почти всю свою территорию, была формально упразднена.
8 января на встрече в Торговой Деникин с П. Н. Красновым договорились объединить донские и добровольческие войска под одним командованием. Деникин становился главнокомандующим ВСЮР.
9 января Врангель был назначен командующим Добровольческой армией, однако, до выполнения поставленной его группе войск задачи, временное командование армией было поручено начальнику штаба главнокомандующего, генералу И. П. Романовскому.
Командиром 1-го конного корпуса назначался начальник 1-й кубанской дивизии, генерал Покровский, причем его дивизия включалась в состав корпуса, взамен 2-й кубанской дивизии генерала Улагая. Был назначен и новый начальник 1-й конной дивизии. По принятии Врангелем 1-го конного корпуса начальником последней стал полковник В. Г. Науменко. Он, однако, вскоре вошел в состав Кубанского правительства, и дивизией долго временно командовал командир 1-й бригады полковник Топорков.
Теперь командиром был назначен генерал П. Н. Шатилов. Врангель поручил ему и временное командование 1-м конным корпусом, пока не вернется Покровский. Командиром 1-й кубанской дивизии был назначен генерал В. В. Крыжановский.
Большевики снова решили сменить командующего. По предложению Орджоникидзе 12 января командовать 11-й армией был назначен бывший военный комиссар Терской советской республики М. К. Левандовский. Он попытался остановить наступление противника на линии Святой Крест — Минеральные Воды — Кисловодск, но безуспешно.
4 января Черкесская дивизия Султан-Клыч-Гирея под давлением красных оставила Баталпашинск. Ввиду критического положения, Ляхов приказал Шкуро принять командование всем правым боевым участком корпуса. В ночь с 4 на 5 января тот с небольшим отрядом вошел в Баталпашинск, откуда черкесы уже отступили. Войсковой старшина Русанов был послан поднять восстание в станицах Усть-Джегутинской и Красногорской, чтобы ударить в тыл большевикам на станицу Бекешевскую и сорвать их наступление на Баталпашинск. 6 января красные начали наступление при сильной артиллерийской поддержке, но были атакованы восставшими кубанцами с тыла, после чего Шкуро ударил им во фронт. Красные были смяты и отброшены, 7 января была взята Бекешевская, большевики без боя очистили Воровсколесскую, Боргустанскую и Суворовскую и отступили к Ессентукам.
Шкуро пишет, что 9 января он перешел со своим штабом в Боргустанскую, которая, так же как Бекешевская и Суворовская, являла собой печальное зрелище. В ходе боев было разрушено не менее половины домов, большевики расстреляли много казаков. Поддерживавшая советскую власть часть иногородних бежала вместе с красными, оставшихся казаки беспощадно вырезали[10].
Сильно потрепанная 11-я армия, еще состоявшая примерно из 40 тыс. человек при 50—80 орудиях, сбилась в две основные группы: в районе станция Нагутская — Кисловодск — Минеральные Воды (около 20—25 тыс.) и в районе Святого Креста (до 10 тыс.)
Генерал Улагай, выступив из Благодарного, 17 января после жестокого боя захватил базу Таманской армии — Святой Крест, овладев там огромными запасами. Одновременно колонна Топоркова, направленная Врангелем из состава главных сил, взяла Преображенское (к югу от города) и перерезала железнодорожную ветку Святой Крест — Георгиевская, отрезав путь бегущим на юг красным эшелонам. Теперь дорога на северо-восток была закрыта и у большевиков оставалось два пути отхода — через Владикавказ на Грузию и через Моздок и Кизляр на Астрахань.
Развернувшись на линии Александровское — Новосельцы — Преображенское, армейская группа Врангеля (13 000 штыков и шашек при 41 орудии) повела наступление на юг: 1-й армейский корпус Казановича от Александровского на Саблинское и далее на станицу Александровскую; 1-я кубанская дивизия Крыжановского от Новосельцы на Обильное; части Топоркова от Преображенской вдоль линии железной дороги на Георгиевск. Одновременно с запада генерал Ляхов продолжал теснить противника к Минеральным Водам.
18 января, на следующий день после взятия белыми Святого Креста, Левандовский отдал приказ об общем отступлении. 4-я стрелковая и 1-я кавалерийская Ставропольская дивизии отошли на северо-запад за реку Маныч, в район села Ремонтное, где действовали части 10-й армии, Элистинская пехотная дивизия и Черноярская бригада. Из-за отсутствия связи со штабом армии эти соединения по инициативе своего командования объединились в Особую армию Степного фронта.
Остатки 2-й и 3-й бригад 3-й Таманской дивизии отошли через Яшкуль и Величаевское к побережью Каспийского моря к селу Логань. Остальные части 11-й армии отступали в направлении на Прохладную, Моздок и Кизляр.
11 января 3-й армейский корпус Ляхова начал наступление на Курсавку, Ессентуки и Кисловодск. Шкуро с конным и пешим ополчением и Черкесской дивизией атаковал Ессентуки, но был встречен сильным огнем, понес большие потери и отступил. Утром 12-го он снова атаковал и после жестокого боя Ессентуки были взяты. Мост на Кисловодск казаки пытались взорвать, но неудачно, а потому на следующее утро бронепоезд красных прошел по нему и начал обстрел станции, а затем высадил отряд, который быстро ее захватил. В городе началась паника и ополченцы бросились бежать. Самому Шкуро еле удалось вырваться из города.
17—18 января Ляхов овладел Курсавкой (за месяц боев станция семь раз переходила из рук в руки). Одновременно Партизанский полк пополнения был послан обойти Ессентуки со стороны Прохладной. Опасаясь окружения, красные покинули город. 19—21 января части Шкуро, преследуя отступающих большевиков, заняли остальные города Минераловодского района.
Одновременно Шатилов атаковал Георгиевск и 21 января после двухдневного боя взял город, перехватив пути отступления Минераловодской группы красных. Часть 1-й, 2-й стрелковых и конной дивизий вырвались из окружения и продолжили отступление на восток.
25 января Шкуро после горячего боя взял Нальчик, затем совершил бросок на север, и 27-го занял Прохладненский узел, отрезав красным путь отступления на Владикавказ. Преследуя противника, войска Деникина к 27 января вышли на линию Нальчик — Прохладная — Эдессия — Правокумское — Арзгир — Дивное.
23 января армия Врангеля получила название Кавказской Добровольческой. В ее состав вошли все войска, стоявшие на фронте от Дивного до Нальчика. Ближайшей задачей для нее было освобождение Терской области и выход к Каспийскому морю. Начальником штаба был назначен генерал Я. Д. Юзефович.
У большевиков к концу января уже не было единого фронта, оставались только разрозненные группы. Большая часть разбитой 11-й армии, числом до 20 тыс., сосредоточилась в районе Прохладной и вдоль путей от нее — часть к Владикавказу, большинство — к Моздоку. Восточнее 12-я армия занимала Грозный, Кизляр и Старотеречное, прикрывая единственный путь отступления — Астраханский тракт. В районе Владикавказа группировались крупные отряды «Северокавказской республики» и ингушские войска. Таким образом, красные имели еще около 50 тыс. человек, правда, лишенных управления и деморализованных.
27 января Врангель, оставив для прикрытия астраханского направления и Ставропольской губернии отряд Станкевича на Маныче и дивизию Улагая у Святого Креста, отправил преследовать противника корпуса Ляхова — на Владикавказ и Грозный, и Покровского — на Моздок, Гудермес и Кизляр.
Генерал Покровский, приняв командование 1-м конным корпусом, должен был завершить разгром большевистских армий Северного Кавказа и преследовать их по единственно доступному для них пути на Кизляр и к Каспийскому морю, перехватывая в то же время все оставшиеся в долине Терека красные части.
Корпус Покровского наступал несколькими колоннами с северо-запада к Моздоку наперерез большевикам, отходившим левым берегом Терека. Утром 28 января Покровский обрушился на них на 25-километровом фронте, прижал к реке и в упорном бою, в котором со стороны красных участвовало 8 бронепоездов, разбил наголову, взяв до 10 тыс. пленных, после чего занял Моздок. Бегущие пытались переправиться на правый берег, но единственный деревянный мост рухнул и много людей, спасаясь вплавь, утонуло в Тереке.
После Моздока еще сохранявшие боеспособность остатки 11-й и 12-й армий (пехотный полк имени Ленина, конная дивизия И. А. Кочубея) еще раз попытались сдержать наступление Покровского у станиц Мекенской и Калиновской, чтобы дать основным силам возможность оторваться от преследования. В упорном бою 1—2 февраля Покровский снова опрокинул противника и продолжил погоню.
4 февраля в Кизляре Левандовский отдал приказ об отходе армии на Астрахань. 6 февраля Кизляр был занят Покровским, который выслал разъезды к Брянской пристани и установил у Хасавюрта связь с Терским отрядом генерала Колесникова, стоявшим в Петровске. Остатки красных армий частью рассеялись по Чечне, частью (3-4 тыс.) были настигнуты и порублены севернее Кизляра. До Астрахани добрались немногие.
По словам Врангеля, конница в ходе преследования захватила 8 бронепоездов, более 200 орудий, более 300 пулеметов и свыше 31 000 пленных.
Красная армия Северного Кавказа, за исключением частей, еще оставшихся в долине Сунжи и в Чечне, прекратила свое существование, но в ее отступавших частях свирепствовала эпидемия сыпного тифа, которая перекинулась и на войска добровольцев.
При отсутствии порядка и правильно организованной медицинской помощи эпидемия приняла неслыханные размеры. За переполнением больниц тифозные заполняли дома, вокзалы, стоявшие на запасных путях вагоны. Умершие в течение нескольких дней оставались среди больных. Лишенные ухода, предоставленные самим себе, больные в поисках за пропитанием бродили до последней возможности по улицам города, многие, потеряв сознание, падали тут же на тротуары. Я привлек к работе все местные и имевшиеся ранее в моем распоряжении медицинские силы. Приказал очистить от больных и продезинфицировать вокзалы и вагоны, открыл ряд новых лазаретов и госпиталей, использовав пакгаузы, кинематографы и т. п.— Врангель П. Н. Записки
Получив известие о занятии передовыми частями Кизляра, Врангель выехал к генералу Покровскому, чтобы поблагодарить войска.
Начиная от Моздока до станиц Наурской, Мекенской и Калиновской, на протяжении 65 верст, весь путь вдоль железной дороги был сплошь забит брошенной артиллерией и обозами, вперемешку с конскими и людскими трупами. Огромные толпы пленных тянулись на запад по обочинам дороги. В изодранных шинелях, босые, с изможденными землистого цвета лицами, медленно брели тысячные толпы людей. Пленных почти не охраняли, два казака гнали две-три тысячи. Партии пленных, в значительном числе состоявших из больных, оставляли за собой большое количество отсталых. Выбившись из сил, больные люди падали тут же на грязной дороге и оставались лежать, безропотно ожидая смерти, другие пытались еще искать спасения, подымались и шли далее, шатаясь и падая, пока, окончательно выбившись из сил, не теряли сознание. Двое таких несчастных, перейдя предел человеческих страданий, бросились под колеса нашего поезда.— Врангель П. Н. Записки
На одном из разъездов нам показали поезд мертвецов. Длинный ряд вагонов санитарного поезда был сплошь наполнен умершими. Во всем поезде не оказалось ни одного живого человека. В одном из вагонов лежали несколько мертвых врачей и сестер. По приказанию генерала Покровского особые отряды производили очистку железнодорожных зданий от больных и трупов.— Врангель П. Н. Записки
Сбежавшееся из соседних деревень население растаскивало содержимое брошенных эшелонов, в которых красная армия пыталась вывезти с Северного Кавказа горы награбленного имущества.
Один из составов, вероятно от неосторожности, загорелся. Находившиеся в некоторых вагонах артиллерийские грузы взорвались. Чернел длинный ряд обгорелых вагонов и на значительном пространстве кругом разбросаны были обезображенные трупы, среди них много женщин и детей.— Врангель П. Н. Записки
Врангель приказал Покровскому остаться с частью войск в Кизлярском отделе, поскольку считал, что для преследования отступавших к морю красных хватит и одной дивизии, а прочие силы направил под командой генерала Шатилова на юг к устью реки Сунжи и Грозному, чтобы перехватить отступающую от Владикавказа 12-ю армию красных. В виду особой задачи, возложенной на Шатилова, его дивизия в оперативном отношении была напрямую подчинена Врангелю.
Тем временем Ляхов, оставив часть сил для обеспечения Прохладненского узла, двинул части Шкуро и Геймана обоими берегами Терека к Владикавказу, а Черкесскую дивизию генерала Султан-Клыч-Гирея — в долину Сунжи на Грозный.
Пройдя до Ахлово, черкесы наткнулись на хорошо вооруженный двухтысячный ингушский конный отряд, который прикрыл отступление большевиков и отказался пропустить белых до решения ингушского Национального совета, заседавшего в Назрани. Султан-Клыч-Гирей вступил в бой с ингушами, но потерпел поражение и, не рассчитывая пробиться, свернул кружным путем на станицу Слепцовскую и взял ее с боем. Однако, в результате он оказался зажат между ингушами и большевиками.
Ляхов направил крупные части из своего резерва в Прохладной для усмирения непокорных аулов и предъявил ингушам ультимативное требование сдать оружие, очистить Владикавказ и окрестные селения, вернуть захваченные терские станицы. Ингуши затягивали переговоры и наступление черкесской дивизии на Грозный задержалось.
Взятие Грозного становилось крайне важным. Во-первых, белыми были получены сведения, что на Грозный двигаются, якобы под командой английских офицеров, какие-то дагестанские формирования[11], и, во-вторых, туда же направились красные части, отходившие из района Владикавказа.
Сосредоточив дивизию у станицы Червленной, Шатилов выступил на Грозный.
По пути были два селения: чеченский аул и казачья станица, — оба были разрушены, не осталось камня на камне. Вообще, во всем районе между Тереком и Сунжей, где терские станицы вклинивались в чеченские аулы, они были совершенно уничтожены. В ответ на это терские казаки уничтожали чеченские селения, окруженные станицами. Ни одного жителя в этих прежде населенных пунктах не осталось. Одни были убиты, другие бежали и укрылись у соседей. Между чеченцами и казаками, казалось, возобновилась борьба времен покорения Кавказа. Чеченцы то соединялись с большевиками, чтобы вместе с ними нападать на казаков, то действовали против красных, но избегали сотрудничества с казаками.— Шатилов П. Н. В Добровольческой армии // Второй Кубанский поход и освобождение Северного Кавказа. М., 2002. с. 317—318
Грозный занимали значительные силы красных. Перебежчики вдобавок сообщили, что вокруг города установлен на изоляторах провод, по которому пущен ток высокого напряжения[12]. Шатилов повел наступление, охватывая город с двух сторон. По его словам, не было возможности применить конницу, так как красные не выходили в поле, опасаясь погибнуть от прикосновения к пресловутому проводу. Однако белые легко разорвали проволоку в нескольких местах точными попаданиями снарядов, после чего атаковали город, взятый после жестокого двухдневного боя 4—5 февраля. Часть красных отошла за Сунжу, другая отступила на запад долиной Сунжи навстречу большевикам, отходившим из Владикавказа.
Грозный в начале 1919 являл собой живописное зрелище:
Уже с подходом к Грозному мы видели за ним на высотах громадное пламя и высокое облако черного дыма. Это горела часть нефтяных промыслов. По неосторожности ли, или здесь был умысел, но еще за несколько месяцев до нашего прихода начались эти пожары. Попытки большевиков потушить пожар не удались. Огонь от горевших газов и разливающейся нефти достигал такой силы, что в Грозном ночью было совсем светло. Огонь то увеличивался, то уменьшался, но сила его всегда оставалась достаточной для яркого освещения большой площади около промыслов.— Шатилов П. Н. В Добровольческой армии // Второй Кубанский поход и освобождение Северного Кавказа. М., 2002. с. 318
На самом деле внешние нефтяные промыслы Грозного были подожжены еще в конце 1917 чеченцами, после неудачной попытки захватить город[13]. Большевики за время своего хозяйничанья в городе так и не смогли их потушить. Даже людям Деникина удалось погасить эти факелы только в мае.
23 января 3-й армейский корпус был расформирован, а вместо него создано управление Главноначальствующего и командующего войсками Терско-Дагестанского края, на каковую должность назначался В. П. Ляхов.
Одновременно с наступлением конницы Шатилова на Грозный дивизия Шкуро и пластуны генерала Геймана двигались на Владикавказ.
Перед Шкуро стояла задача усмирить Осетию и Ингушетию. В Осетии существовало сильное пробольшевистское движение т. н. керминистов (членов организации «Кермен»), а ингуши, по причине вражды с терскими казаками, почти целиком стояли за большевиков[14]. Шкуро пытался решить дело миром, предлагая после взятия Владикавказа созвать туда ингушских представителей для переговоров. Керминистам предложил очистить село Христианское и уйти в горы, угрожая прибегнуть к репрессалиям. Те отказались. Христианское было их центром, укрепленным и оборонявшимся двухтысячным гарнизоном.
В конце января Шкуро атаковал Христианское, но был отбит. Тогда он подверг село двухдневному обстрелу, после чего взял штурмом, понеся значительные потери[15].
Преодолев сопротивление противника на линии Ардон — Эльхотово, Шкуро и Гейман к 1 февраля подошли к станции Беслан, и в двухдневном бою опрокинули большевиков, в беспорядке отступивших к Владикавказу. Чтобы атаковать город, нужно было сначала овладеть осетинским селением Муртазово, занятым красными ингушами, а также молоканской большевистской Курской слободой. Молокане активно поддерживали большевиков, вместе с ингушами грабили город и даже участвовали в расстрелах. Горожане их люто ненавидели и впоследствии жестоко отомстили сектантам.
3 февраля Шкуро ворвался в заречную часть города, заняв кадетский корпус, 6-го в его руках было северное предместье Курская слобода, а южнее города захвачена Лысая гора и тем самым отрезан путь отступления по Военно-Грузинской дороге. Многие комиссары и совдепы кавказских городов, впрочем, успели бежать в Грузию в самом начале осады.
Город упорно оборонялся силами Владикавказского полка, дружиной самообороны, отрядами коммунистов и ингушами. У оборонявшихся были сильная артиллерия и броневики. По словам большевиков, город обороняли 1-й и 2-й Владикавказские пехотные полки, Красный полк, 1-й и 2-й Коммунистические отряды, батальон Грозненского полка, отряды самообороны из рабочих города — всего около 3 тыс. бойцов. Командующим обороной города был П. Агниев. Красные упорно оборонялись, временами переходя в контратаки. Части Геймана, наступавшие с севера, находились под ударом с фланга и тыла со стороны ингушских аулов, где население поголовно встало на сторону большевиков. Чтобы обеспечить это направление потребовалось шесть дней упорной борьбы и ряд последовательных ударов по ингушским аулам, где местные отряды совместно с большевиками отчаянно защищали каждую саклю.
В отчете 23 февраля 1919 генерал Ляхов сообщал:
Сопротивление ингушей упорное и прямо непонятное. При четырех пулях четвертую противник пускает в висок. С ними есть офицеры, красноармейцы, матросы, муллы.— Мартиросиан Г. К. История Ингушии. Орджоникидзе, 1933. с. 253.
Чтобы подстегнуть рвение своих ингушских союзников, Орджоникидзе объявил о создании особой Горской советской республики[16].
Задачей Геймана было после занятия ряда аулов взять центр Ингушетии — Назрань. Задача оказалась сложной, так как ингуши защищались отчаянно и взятие каждого аула и хутора стоило немалой крови. Шкуро взял Муртазово после чрезвычайно упорного и кровопролитного боя. В дальнейшем, однако, ему удалось убедить ингушей в бессмысленности сопротивления. 9 февраля ингушский Национальный совет капитулировал, сдав Назрань и приняв все условия добровольцев, а 10-го, после 10-часового уличного боя, был взят Владикавказ.
Одновременно с атаками на город белые перерезали дорогу из Владикавказа на Базоркино, где находились Орджоникидзе и штаб командующего вооруженными силами Терской области Н. Ф. Гикало. Ингушский и Кабардинский отряды предприняли атаку против белых, но восстановить связь с городом не смогли.
11 февраля красные отступили из Владикавказа в Грузию. Шкуро бросил конницу в преследование. По его словам, не зная, где проходит граница, «казаки вторглись в Грузию верст на 40 и изрубили множество большевиков. Грузинское «храброе воинство» также бросилось бежать от казаков без оглядки»[17].
Остальные большевистские отряды во главе с Орджоникидзе, Гикало и А. З. Дьяковым ушли в горную Ингушетию.
Тем временем жители Владикавказа и осетины начали сводить счеты с молоканами. В виду того, что этот пример разлагающе действовал на войска, Шкуро навел порядок, а части вывел из города, запретив там появляться без разрешения даже офицерам. Затем Шкуро поехал на бронепоезде в Назрань, где встретился с представителями ингушей. Те обещали не воевать с Добрармией, а Шкуро обещал в будущем собрать съезд, чтобы решить их конфликт с терцами[18]
В целях устрашения пособников большевизма белое командование применило репрессалии. Ингушские селения Долаково и Кантышево, первыми оказавшие сопротивление белым, были сровнены с землей. Та же участь ожидала Базоркино, но затем было решено ограничиться взиманием большой контрибуции[19].
По словам большевицких авторов, люди Шкуро закопали во Владикавказе во дворе кадетского корпуса и рядом с ним до 17 тыс. тифозных красноармейцев, причем некоторую часть из них «почти живыми»[20][21].
В последующие дни войска производили очищение окрестностей Владикавказа и плоскостных ингушских аулов, где еще держались части 12-й армии, действовавшие в Сунженском отделе. Прижатые к Кавказскому хребту в Сунженской долине между Владикавказом и Грозным красные пытались прорваться к морю долиной реки Сунжи. В Грузию бежало более трех тыс. человек, которых, по настоянию Деникина перед английским командованием, грузинское правительство обязалось интернировать в Мцхете (но так этого и не сделало).
Не пробыв и дня в Грозном, Шатилов выступил с дивизией вдоль железной дороги по долине Сунжи. Ему удалось перехватить отступавших большевиков.
С первыми частями красных Шатилов столкнулся у станицы Самашинской. Опрокинув их конной атакой, дивизия двинулась дальше и встретила сильное сопротивление у Михайловской. Большевики имели сильную артиллерию и несколько бронепоездов, которые выдвигались вперед и наносили белым значительные потери. Большевики отчаянно пытались пробиться через Грозный к Каспию. Они несколько раз переходили в наступление, но Шатилов неизменно отбрасывал их конными атаками, которых они не выдерживали.
Холмистая местность позволила скрытно направить Уманский полк в обход Михайловской с севера. Когда по расчетам обходная колонна уманцев должна была подойти к железнодорожному полотну, Шатилов повел остальные три полка в атаку и совместно с уманцами полностью разгромил большевиков, отобрав у них всю артиллерию, 7 бронепоездов и захватив около 10 тысяч пленных. Остатки советского отряда бросились через Сунжу в Чечню, которая их приняла, вероятно, в благодарность за помощь, оказанную красными во время борьбы чеченцев с казаками. Путь на Владикавказ был открыт и остаток Владикавказской группы красных ликвидирован.
13 февраля 11-я армия была формально расформирована и ее остатки включены в состав 12-й армии.
К февралю 1919 войска Деникина очистили от большевиков территорию Северного Кавказа, обеспечив себе более или менее прочный тыл для последующих наступательных действий. Неподконтрольными белым оставались только Чечня, где укрылось большевистское руководство во главе с Орджоникидзе, и Дагестан, где с 1918 года продолжалась чехарда сменявших друг друга правительств и военных диктатур. Также продолжался вялотекущий пограничный конфликт с Грузией, завершить который в пользу России мешало только противодействие англичан. Плоскостную Чечню Деникин подчинил в ходе быстрой и жестокой карательной операции в марте – апреле, но для овладения горными районами не было ни лишних сил, ни времени. Дагестан был занят мирным путем в мае, при этом глава местного военного режима генерал Халилов был назначен Деникиным правителем автономного Дагестана.
При этом общие результаты кампании на Северном Кавказе были скорее не в пользу белых.
Несмотря на то, что Северокавказский театр находился в 1918 на периферии Гражданской войны, происходившие там события оказали влияние на исход всей войны. Ценой своей гибели 11-я армия надолго задержала продвижение войск Деникина, что не позволило белым подойти к Царицыну и Астрахани до того как рухнул Донской фронт и началось второе большевицкое вторжение на Украину. Закончив кампанию на Северном Кавказе вместо октября — ноября 1918 лишь в конце января — начале февраля 1919, Деникин был вынужден отказаться от наступления вверх по Волге и спешно перебрасывал свои немногочисленные войска для обороны донских переправ и Каменноугольного бассейна. Оказалось невозможным поддержать готовившееся в то время наступление Колчака ударом с юга вдоль берега Волги во фланг красного Восточного фронта. Встреча Колчака и Деникина в Саратове так и не состоялась.
Бои на северном кавказе великая отечественная, бои на северном кавказе ноябрь 1918 февраль 1919, бои на северном кавказе в вов.
Оксентя, Менло-Парк (Нью-Джерси), Магнит на холодильник, Категория:Изображения:2015.
.svg){kind=link}